Беременная в «таблетке»
Пробки, гололед, во дворах черт ногу сломит. Как в таких условиях «скорые» работают? Хорошо, если у пациента всего лишь простуда, а если гипертонический криз, инфаркт? Тут каждая минута на счету.
Договориться провести день с бригадой врачей скорой помощи было нетрудно. Люди оказались открытые. Это был последний день января, меня «распределили» на подстанцию скорой медицинской помощи «Урожайная-2». Заведующая Ольга Заковряшина рассказала, что в сутки подстанция обслуживает от 70 до 100 вызовов. В период эпидемии гриппа количество вызовов увеличивается до 120 и больше.
Круглосуточное дежурство на «Урожайной-2» несут шесть бригад. Меня определили в бригаду интенсивной терапии, которая специализируется на сложных случаях, в том числе выезжает на ДТП с пострадавшими и «криминал».
Смена только началась, а уже первый вызов. «Двадцатка», на выезд!». Как-то не по себе стало: кому-то плохо, он ждет помощи. Успел уже, добираясь до подстанции, нафантазировать, как буду спасать людей, реанимировать практически. Хотя моя роль в бригаде «скорой» весьма и весьма скромная — смотреть и не мешать. Но я ведь в спецодежде! С виду — как все в «двадцатой».
Со своими новыми «коллегами» знакомлюсь уже по пути на вызов. Первым на «контакт с прессой» пошел фельдшер Сергей Кочергин. Он на «скорой» уже десять лет, говорит, что интереснее работы для себя не представляет.
— Но вам, должно быть, довольно часто приходится видеть, как умирают люди. Ведь тяжело это. С вами психологи работают? — спрашиваю.
— Конечно, смерть пациента — это сильный удар, — говорит Сергей. — Но поддаваться эмоциям нельзя. Сами должны справляться. Других вариантов не вижу. Выбирая эту профессию, я знал, на что иду.
Фельдшер рассказал вкратце, на что приходится идти. Бывают, говорит, смены обычные, ровные, а иной раз выдаются такие, что запоминаются навсегда. Например, когда встречали самолет с погибшими и ранеными спецназовцами, доставленными из Дагестана. Или когда прибыли на пожар и увидели на лестничной площадке тела двух малышей, их уже не спасти было.
— Иногда и жизнью приходится рисковать, — вспоминает Кочергин. — Однажды приехали на вызов и видим странную картину: посреди комнаты лежит мужчина и методично наносит себе раны кухонным ножом. Три милиционера, они до нас еще прибыли, никак не могли подступиться к этому мужику, уж очень тот буйный был. Он то и дело угрожал убить себя, при этом размахивал ножом перед лицами милиционеров. Мужчину кое-как все же удалось обезоружить. Но спокойнее он не стал: мы ему повязки накладываем, он их зубами срывает. А бывает, приезжаешь на вызов, открываешь дверь в квартиру — а в тебя табуретка летит. Всякое бывает…
— Да уж, всякое, — подхватывает Владимир Попов, еще один фельдшер «двадцатки». Попов на «скорой» 22 года уже. Кстати, Владимир Михайлович работал в первой и единственной тогда на весь Барнаул бригаде интенсивной терапии. На вызовы «летали» на УАЗе, который в народе прозвали «таблеткой». И вот однажды потребовалась госпитализация больному, какому-то полковнику. Так вот, пока его везли в больницу, тот перебрал все бранные слова, какие знал — а знал их полковник немало, — ведь трясет в этих «таблетках» будь здоров, а если ты болен, так уж совсем невмоготу.
Вроде и едем недолго, а «случаев из практики» уже целый воз. А вот еще один. Пациенткой оказалась роженица. Ее в роддом везли на уазике, а муж следом ехал на джипе.
Эх, дороги…
Нас ожидал пожилой человек, за жизнь которого мне стало страшно, едва я на него взглянул. Больной сидел в инвалидной коляске, весь трясся и кричал, что задыхается…
Осмотрев пациента, врач бригады скорой помощи Сергей Борисов обнаружил у него на голове серьезную гематому.
Оказалось, больной ударился обо что-то головой в квартире, когда вдруг потерял сознание. Чтобы определить степень тяжести черепно-мозговой травмы, дедушку нужно было отвезти в 1-ю городскую больницу. Пока пациента переносили в реанимобиль, у того началась паника, он продолжал кричать, что задыхается, а потом и вовсе задал неожиданный вопрос: «Где я?». В машине деда удалось привести в чувство, он успокоился и уже дальше ехал молча. Всю дорогу фельдшер подбадривал старика, говорил, что все будет хорошо, он не задохнется, «ведь кислорода в крови более чем достаточно».
В 1-й городской очень быстро определили, что сколько-нибудь серьезной черепно-мозговой травмы у пациента нет. Старика отвезли в краевую клиническую больницу, где и оставили на лечение.
Так как вызовов пока нет, из краевой больницы едем на подстанцию. Поймал себя на мысли, что первый раз за день взглянул на часы, — оказалось, уже четыре. Приближается час пик. На дороге начинают скапливаться машины, и скорость наша заметно упала. Разговорились с водителем. Я уже знал, что его зовут Валерий Михайлович Ардышев, и когда обратился к нему по имени-отчеству, тот сразу как-то подобрел, на вопросы отвечал охотно.
— Валерий Михайлович, каково оно — по барнаульским пробкам ездить?
— Да иной раз просто невозможно. Бывает, что и сирену включишь, чтоб уступили, легковушки и рады бы посторониться, да им деваться некуда, кругом машины припаркованы.
— Часто сталкиваетесь с тем, что «скорую» на дороге в упор не видят?
— Вчера только напарник жаловался, что чуть не столкнулись с джипом. Они «тяжелого» везли, а тому — по барабану.
По нарастающей
Только подъехали к подстанции — следующий вызов. Уже с порога квартиры жена пациента рассказала, что вчера скорая помощь уже приезжала к ним, но ее муж от госпитализации категорически отказался. Оказалось, за все свои 75 лет дед ни разу не лежал в больнице. А совсем недавно он пережил инсульт. Мы привезли его в «неврологию» 11-й горбольницы. Оттуда снова поехали было на подстанцию, но опять не успели — очередной вызов. Я заметил: возраст наших пациентов шел по нарастающей, на этот раз «скорую» вызвала 84-летняя бабушка, точнее, ее родственница. Эта самая родственница бабулю и «сдала»: дескать, любит та пригубить.
— А сколько это, «пригубить»? — спрашиваем у больной старушки. Оказалось, в иной день бабуля могла позволить себе бутылку, а то и больше. А еще старушка нюхает табак. На тумбочке лежали две пачки дешевых сигарет. Бабушка уже перенесла инсульт, левую руку и ногу парализовало. Родственница обнаружила старушку лежащей на полу.
Только под вечер кто-то из бригады вспомнил об обеде.
Размечтались… Чуть ли не под колеса «скорой» бросилось сразу несколько человек, в панике размахивая руками. Оказалось, одному из пассажиров автобуса стало плохо — аж три раза подряд падал в обморок.
Врачи сделали ему кардиограмму, проверили кровь на сахар — серьезных отклонений от нормы не нашли, повезли для более развернутого обследования в «стройгазовскую» больницу.
На часах — почти девять вечера. Наконец-то выкроили полчаса на обед. Пока ели, успели поговорить с врачом Сергеем Борисовым.
— Со «скорой» уходят те, кто людей не любит. Кто сочувствует, хочет помочь человеку — остаются. Все бы хорошо, но вот то, что, сейчас часто нас вызывают по пустякам… Ну, скажем, насморк у человека и температура — вызывает. Само собой, мы и в этом случае приедем. Но я всегда боюсь, что пока мы «лечим насморк», можем не успеть туда, где приезд неотложки — на самом деле вопрос жизни и смерти.